Ж.Н. ШАЙГОЗОВА, Г.Т. МЕЛДЕШ
Казахский национальный педагогический университет имени Абая
(Алматы, Казахстан)
АНИМАЛИСТИЧЕСКИЙ КОД СОВРЕМЕННОЙ СКУЛЬПТУРЫ
КАЗАХСТАНА: ОБРАЗЫ И СИМВОЛЫ
Аннотация
Анималистический код, рассматриваемый авторами как одна из основных констант национального мировосприятия кочевников-казахов, в картине мира современных казахов особенно ярко и самобытно проявляется практически во всех видах изобразительного искусства. Задачей настоящей статьи является искусствоведческий обзор наиболее характерных образов степного бестиария на примерах современной скульптуры.
Авторы статьи считают, что степной бестиарий как часть традиционной картины мира, несмотря на коренное преобразование последней, частично сохранился и обладает в целом прежней символикой, а современные скульпторы своеобразно преломляют традиционную семантику, руководствуясь намерением не из[1]жить или изменить, а напротив сохранить ее и насытить ею современные художественные образы и сюжеты; исходя из анализа скульптурных работ за период с 30-х годов ХХ века до нынешнего времени, очевидно, что
самыми важными и устойчивыми являются конь, верблюд, бык, кошачьи хищники – тигр и барс, а также птицы – лебеди, скворцы и ласточки.
Ключевые слова: анималистический код, скульптура, образы, символы, животные и птицы, Казахстан
Развитие профессиональной скульптуры Казахстана специалисты связывают [1-4] с началом 1950-х годов прошлого столетия. Этот принципиально новый для казахов вид искусства стал активно развиваться в разнообразных стилистических направлениях. Не[1]смотря на основную линию развития – академизм, архетипические анималистические образы всегда присутствовали в пространстве казахского пластического искусства. В научной литературе и каталогах творческих работ художников [5-13] представлен анализ современных тенденций развития казахстанской скульптуры, при этом анималистический жанр как одно из направлений казахстанской скульптуры практически не получил достаточного освещения. Отсюда, целью данной статьи является краткий искусствоведческий обзор особенностей анималистической символики в современной казахстанской скульптуре. Авторы не претендуя на глубокий и всесторонний анализ, тремятся определить наиболее характерный круг зооморфных персонажей, символика которых привлекает современных отечественных скульпторов. Первым профессиональным скульптором Казахстана по праву считается Х. Наурызбаев. Именно Х. Наурызбаевым создан принципиально новый для Казахстана образно-пластический язык, способный передать через призму западной реалистической школы свободный степной дух и национальный колорит. В этом контексте очень интересны ранние работы «Көкпар» и «Юноша с беркутом», в которых глубокие ментальные установки кочевников сопрягаются с академической формой. Творчество другого казахстанского скульптора Н.С. Журавлева отличается разнообразием тематических жанровых композиций. Несмотря на то, что сам скульптор не этнофор, с ранней юности он стал казахстанцем и смог тонко прочувствовать дух казахской культуры и ее носителей. Здесь особо примечательна работа «Табунщик» (1958), где мастер создает не просто «композицию с лошадью», но улавливает и фиксирует в материале глубокую и прочную взаимосвязь человека и его коня. «Живописная лепка подчеркивает пластику всей композиции», – характеризует эту работу искусствовед Э.Ахметова [1, С.47]. Сам по себе образ лихого табунщика в казахской культуре помимо своей важности для природно-хозяйственной системы, еще и окутан ореолом некоей таинственности, ос[1]новой которой выступают взаимоотношения человека и животного. Поэтому такой, казалось бы, обыденный образ как табунщик, приобретает иное звучание и смысл. Не менее символична работа Анатолия Билыка «Чабан с ягненком» (1959), где об[1]раз чабана воссоздан в совсем другом ключе, несвойственном своему времени, с его героической эпикой и подчеркнутой народностью. Скульптор постарался создать не просто портрет очередного героя труда, а собирательный, обобщенный образ Хранителя. Немолодой казах в традиционном головном уборе – тымаке держит за пазухой маленького ягненка – символический об[1]раз молодого и еще неопытного поколения. Композиция выстроена в виде треугольника, иначе – Горы, где ягненок – это сакральный центр, тщательно оберегаемое ядро – ядро традиционной казахской культуры. В числе первых казахстанских скульпторов, обращавшихся к поэтике анималистических образов, можно назвать З.И. Береговую. Ей вообще свойственен особый взгляд на вещи, где наибольшую важность имеет эмоциональная составляющая человеческой природы. Возможно, именно поэтому животные и птицы не только выступают в ее работах своеобразными природными символами, но и проекцией тончайших эмоциональных нюансов людей. Скульптурная композиция «Қыз-Жібек с лебедями» (1962), несмотря на свои сравнительно небольшие размеры, очень пластична и нежна. У ног девушки, положив головы на ее колени, расположились три лебедя. В казахском фольклоре образ Кыз-Жибек всегда устойчиво ассоциируется с лебедями, они ее своеобразное отражение и небесные покровители. Символично число лебедей – их три, что, на наш взгляд, может олицетворять три уровня мироздания. Скульпотором невольно создается впечатление, что лебеди будут сопровождать героиню во всех трех уровнях мироздания. Сама работа рассчитана на то, что ее можно рассматривать с разных сторон. Другую и не менее известную героиню казахского эпоса Баян-сулу З.Береговая изображает со скворцом. Композиция так и известна как «Баян-сулу со скворцом» (1962). В самом эпосе скворец (қаратоғай) является предвестником несчастья, ведь согласно сюжету, судьбы юных влюбленных трагичны. Поэтому сама скульптура демонстрирует нам не только яркое мастерство скульптора, но глубокое понимание им традиционного фольклорного контекста и этнической символики. О декоративных скульптурах З.И. Береговой искусствовед Э. Ахметова пишет: «статуэтки окружены неуловимой атмосферой поэтической созерцательности, выглядят легкими и воздушными, в них присутствует стиль, присущий малой пластике, – это изящество линий и пропорции» , С.44]. Нам кажется значимой скульптура З.И.Береговой «Рыбачка» (1958). Крепкая, но изящная девушка тянет сеть, в которую попались две рыбы. Наличие в композиции именно двух рыб наводит на мысль об архетипических представлениях союза женского и мужского начал. Чрезвычайно интересна работа Енсепа Молданиязова «Борьба» (1957), где изображены борющиеся быки. Думается, что этот мотив является традиционным для евразийской ойкумены со скифо-сакского времени. В скульптурной композиции монументальные фигуры быков, опирающиеся на задние ноги, выглядят мощно и одновременно грациозно. Рельеф мышц животных, выявляющий напряжение противоборства, подчеркивают блики света на поверхности скульптурного произведения. Анималистическими образами увлечен и другой не менее известный казахстанский скульптор Б. Тулеков. О его творчестве специалисты пишут, что конные композиции стали одним из любимейших жанров скульптора. Внимательно изучив облик, характер, повадки этих животных, проведя многие часы за работой с натурой на Алма-атинском ипподроме, художник впервые в профессиональной скульптуре Казахстана создал практически цикл произведений, посвященных коню. Любование упрямой силой, неукротимым духом, гордой красотой этого благородного животного, сообщено композициям сквозь призму этнической памяти» [2, С.155]. Среди композиций художника особо выделяются «Кептер» (1982-83) и «Табун» (1972). Первая работа названа именем реального животного, позировавшего художнику в процессе создания образа В. Чапаева. Вторая работа изображает табун лошадей, где «разнообразные движения конских голов, ног и грив, сплетаются в ней в единый порыв, пластически интерпретируя композицию как синтез идей – бега как преодоления пространства, скачки как стремления к победе, движения как условия продолжения жизни, и, наконец, свободы как непременной для кочевника константы бытия [2, С.155]. На своем творческом пути художник часто обращался к образу Коня – властелина степей. Вообще, тема всадника и коня – одна из традиционных тем казахстанской скульптуры. В этом контексте выделяется работа М.Сеисова «Махамбет» (1986). Конная статуя Махамбета Утемисова – народного героя, поэта и борца за независимость казахов исполнена внутренней тектоники и героической лирики. В строго выверенном балансе структур, ритмов и движений между конем и его всадником возникает особая связь, внутреннее и внешнее единение, что сразу отсылает нас к символике кентавров [2, С.165]. Конные монументы в нынешнем Казахстане переживают определенный ренессанс. Степные батыри и их верные спутники и покровители – кони, на наш взгляд, не просто дань «моде на родословие», но показатель растущей необходимости людей ощущать себя частью общей традиции. Работа «Жертвоприношение» (1980) Михаила Рапопорта – одно из интереснейших произведений скульптора, отличающееся смелостью и оригинальностью пластических решений. Сама композиция воспроизводит архаичный ритуал жертвоприношения, присущий многим народам мира, но особо укрепившийся в мусульманской культуре. По поводу «Жертвоприношения» искусствоведы пишут, что в этом произведении автор остро воспринимает происходящее, выражая это через композиционное решение. Скульптор усложняет динамику форм, вводит в композицию реальные предметы – стул с длинной спинкой и стол, подчеркивая этим контраст одушевленного и не[1]одушевленного. Все эти детали обостряют впечатление происходящего действия. Герои композиции погружены в сферу только им присущего духовного пространства, обращены в будущее и введены в систему дня сегодняшнего [1, С.79]. Самые важные животные казахского анималистического пантеона органично живут в пространстве работы «Караван» (1988) Рысбека Ахметова. Многофигурная скульптурная композиция представляет собой шесть разных по композиции, размеру и характерам глиняных фигурок. Женщины с детьми на верблюдах, молодой джигит со своим конем, верблюд и два барана – кошкара – каждая из этих скульптур может быть вполне самостоятельной, ничего не теряя в художественной образности. Но все они объединены общей целью и символическим смыслом. Всем фигуркам, даже несмотря на малые размеры, присуща некая монументальность и завершенность. На наш взгляд, декоративность образного языка этого замечательного скульптора «родом» из обобщенности-стилизации форм древних тюркских степных изваяний. Полна экспрессии работа Бахытжана Абишева «Кулагер» (1970), посвященная знаменитому скакуну легендарного Ахана[1]сэре. Трагический момент падения скакуна, запечатленный в холодной бронзе, глубоко метафоричен. Даже падая, конь – известный на всю степь скакун, воспетый своим хозяином, все равно гордо задирает голову ввысь, стремясь подняться к Небу. Ведь он по представлениям казахов есть существо Верхнего Мира. Своеобразно трактует анималистические образы, а точнее, образ верблюда Тилеуберди Бинашев. В его произведениях «Коркыт» (1981) и «Хаджимукан» (1980) верблюд – один из главных структурообразующих эле[1]ментов композиции. Так, верблюдица тюркского Первошамана – Коркыта-ата Желмая изображена художником в выраженности[1]лизованной форме. Она горизонтальна, хотя вся композиция в целом тяготеет к вертикали, словно стремится ввысь, к Небу. Другая работа скульптора посвящена легендарному казахскому палуану/ борцу Хаджимукану (Кажымукану Мунайтпасову) – первому казаху, ставшем чемпионом мира по французской борьбе, многократному победителю всесоюзных и мировых чемпионатов по классической борьбе среди супертяжеловесов. Палуан держит на плечах верблюда. Скульптор словно воспроизводит древнюю традицию казахских палуанов, которые на диво собравшимся поднимали на плечах лошадей, верблюдов и быков. Здесь верблюд не только самое тяжелое животное, но – символ космоса. Царственно восседая на плечах легендарного борца, верблюд демонстрирует силу и величие человека, которому небе[1]са столь щедро одарили. Имя Хаджимукана прославило казахских палуанов на весь мир. Часто к анималистическим образам обращался и мэтр казахстанской скульптуры Еркин Мергенов, которого считают одним из лидеров «новой волны» казахстанской скульптуры ХХ века. Особенно интересны работы художника, интерпретирующие мотивы казахского орнамента. Так, в работе «Ертек» (1990) скульптор, своеобразно выстраивая композицию, придает традиционному орнаментальному узору «кошкар муйиз» монументальное и вневременное звучание. Превосходна и поэтична работа Даира Тулекова «Одиночество» (2003). Бронзовая композиция четко разделена на три части, три горизонтали. Это – Луна, Лошадь и Девушка. Девушка, слегка согнувшись в пояснице и подогнув ноги, сидит на кобыле. А, кобыла, крепко стоящая на луне, словно в лодке, вытянула шею, и сама уподобилась натянутой струне или же тетиве. Невозможно обойти стороной нестандартный творческий подход Толеша Шокана. Его композиция «Караван» (2013) призвана разрушить стереотипный взгляд на непременность трехмерного принципа в скульптуре. Сильно стилизованное изображение всадника на одногорбом верблюде уверенно и безапелляционно возвращает нас в эпоху петроглифов. Легка и практически невесома скульптурная композиция «Бегим ана» (2013) Мурата Садыкова, воспроизводящая девушку с лебедиными крыльями, которая словно еще секунда и взлетит ввысь. Лебедь – известный тотем казахской степи, своеобразный символ женского благородства и чистоты. Скульптура посвящена знаменитой Бегим-ана, дочери известного святого Кара[1]буры, эталону благородства и верности. Согласно легенде, Бегим обладала неописуемой красотой и была женой Санжара – правителя огузского государства. Когда муж был на охоте, ее случайно увидел один из ханских батыров. Возвратившись домой, правитель Санжар от ревности отрубил руку своей жене, которая впоследствии чудесным об[1]разом выросла снова. Но Бегим не простила мужа и удалилась в одинокую башню, куда приходили женщины со своими проблема[1]ми, и она покровительствовала и помогала им в житейских трудностях. Башня «Бегим[1]ана» и место ее захоронения и сегодня является центром активного женского паломничества. Лебедь оживает и в работах Нурлана Темирова. Художника привлекают не просто «готовые образы», а процесс трансформации идеи в образ. Изучая работу Темирова «Акку» можно сказать, что скульптору присуща творческая смелость и даже безудержность мастерства во взаимодействии с материей. Творческая энергетика Н. Темирова в композиции «Акку» позволила увидеть, как твердая бронза стала текучим и позволила запечатлеть момент трансмутации девушки в лебедя. Девушка-лебедь по воле мастера объединяет в одном теле человеческую приземленность и божественную силу Лебедя[1]Матери Умай – архаичного степного тотема. Скульптурный портрет великого казахского композитора Курмангазы Сагырбаева изобразил Сенбигали Смагулов в своей одно[1]именной композиции «Курмангазы» (2013). Сидящий в традиционной «казахской» позе, скрестив ноги, народный композитор напряженно смотрит вдаль, в одной руке у него домбра, а в другой – ласточка. Думается, что ласточка символизирует саму музыку, или композитор отожествляется художником в качестве «первой ласточки» – профессиональной казахской музыки. А вот другая работа скульптора – «Девушка из рая» (2013) решена в условно[1]плоскостной манере, напоминающей древ[1]неегипетские фрески. На голове у девушки художник изобразил водоплавающую птицу в виде головного убора. «Птичий» мотив мы наблюдаем и в де[1]ревянной скульптуре Казыбека Дулатова «Степной мотив» (2002), где изображена девушка с маленькой птичкой в руках, скорее всего – скворцом. Художнику удалось через такой простой и ясный сюжет создать монументальный образ. Очень интересны работы молодого талантливого казахстанского скульптора Данияра Сарбасова. В нужном для нас контексте особенно интересна серия его работ – «Романтик» (2015), «Олень» (2015) и многие другие. Скульптор изобразил мифических существ – одноногого тулпара с крыльями, оленя с лунообразными рогами, быкоподобного существо, упирающегося рогами в землю. Все работы выполнены в бронзе, которая благодаря своим техническим свойствам, углубляет светотеневые переходы от самой формы скульптуры и высеченных орнаментов на ней. На первый взгляд, его работы напоминают художественную организацию скифо-сакского звериного стиля. Важное место анималистические образы занимают в самобытном творчестве Зульхайнара Кожамкулова. Его работы очень нестандартны, как и сам материал, из которого мастер предпочитает создавать свои скульптуры. Для создания своих огромных скульптур художник использует металлолом: отжившие свой век радиаторы, тормозные колодки, бамперы, выхлопные трубы, шестеренки, редукторы, амортизаторы и цепи, иногда детали от велосипедов и мотоциклов. Композиция «Мерген» (2016) изображает стрелка, восседающего на лошади, а его «Бык» (2016) настолько «жив», что словно сию минуту готов вступить в бой. Неординарные работы художника выглядят просто фантастически благодаря своим размерам, пластике и материалу. Такое парадоксальное совмещение архаичной номадической символики и современного стимпанка сообщает композициям некий «универсальный» характер. Особой энергетикой обладает работа российского скульптора Даши Намдакова «Жер[1]Ана» (Земля-мать), созданная мастером в 2008 году. Памятник установлен на одной из главных улиц Астаны. Монумент представляет собой сакскую царицу Томирис, стоящую на гигантском быке (длинной более 10 метров). Вся композиция располагается на огромном постаменте. Томирис стоит, раскинув руки, ее охраняют два барса, сжимающих в своей пасти массивный меч в ножнах. Размах рогов быка достигает семи метров, а вся его фигура словно представляет собой огромную сжатую пружину, сгусток мощи, энергии и первобытной силы. Женщина на его спине легка, изящна, но обладает не меньшим могуществом, чем бык – символ Хаоса и Бездны. Бык здесь – символ мироздания, а барсы – олицетворения царской власти и благородства. Образами барсов вдохновляется казахстанский скульптор Бахытбек Мухаметжанов. Можно даже сказать, что образы кошачьих хищников – лейтмотив его творчества. Барсы могут быть то объемными, то плоскостными, но непременно напряженными, готовыми к прыжку. Одна из его наиболее ярких «анималистических» работ «Ирбис» (2005) показывает нам снежного барса – владыку гор в момент перед нападением или прыжком. Сильное, гибкое тело словно струна, невероятная пластика и сложный колорит бронзы рождают ощущение священного трепета, темной хаотической мощи и в то же время удивительного благородства. Статична и грациозна «Борзая» (2004) Каната Нурбатырова. Тазы – одна из самых любимых пород собак кочевников-казахов, тазы берегли и почитали как достойного члена семьи, взамен собака становилась верным, грозным и неутомимым стражем. Борзая К. Нурбатырова выполнена в бронзе, скульптор прекрасно сумел передать ее гордую и в то же время настороженную позу и изящное сильное тело. В «Джайляу» (2008) Алибека Мергенова словно сливаются воедино неторопливое, философское традиционное кочевническое мировоззрение и бешеный напор современности. У коня вместо одной ноги скульптор помещает металлические шарниры, отчего вся композиция приобретает какой-то неземной облик. Удивительно неоднозначной выглядит, и композиция со спутниковой антенной, водруженной на горб верблюда вместе с традиционным шаныраком юрты в работе «Кочевье» (2011) скульптора Тилеу Мырзагельды. И в «Джайляу», и в «Кочевье» четко прослеживается стремление художников отразить влияние современной жизни на традиционное мировоззрение кочевников. С помощью символических элементов прошлого – зооморфных образов и настоящего – продуктов научно-технического прогресса скульпторы доносят до нас идею взаимовлияния времени (прошлое и настоящее) и культур (Восток и Запад). Таким образом, краткий обзор анималистических образов в казахстанской скульптуре все же позволяет сделать определенные выводы: степной бестиарий как часть традиционной картины мира, несмотря на коренное преобразование последней, частично сохранился и обладает в целом прежней символикой; скульпторы своеобразно преломляют традиционную семантику, руководствуясь намерением не изжить или изменить, а напротив сохранить ее и насытить ею современные художественные образы и сюжеты; исходя из анализа скульптурных работ за период с 30-х годов ХХ века до нынешнего времени, очевидно, что самыми важны[1]ми и устойчивыми являются конь, верблюд, бык, кошачьи хищники – тигр и барс, а так[1]же птицы – лебеди, скворцы и ласточки.
Список использованных источников
[1] Ахметова Э.Р. Основные направления развития скульптуры Казахстана второй половины ХХ – начала
XXI века: Диссертация на соискание ученой степени кандидата искусствоведения. – Санкт-Петербург, 2015.
– 252 с.
[2] Ахметова Э.Р. Традиции классического искусства в аспекте формирования новых национальных школ
изобразительного искусства (на примере скульптуры Казахстана) // Общество. Среда. Развитие. – 2015, №1.
– С. 102–110.
[3] История казахского искусства: в 3-х томах. – Алматы: Арда, 2009. – Том 3. Искусство Казахстана нового
и новейшего времени. – 896 с.
[4] Ергалиева Р.А. Этническое и эпическое в искусстве Казахстана. – Алматы: Жибек жолы, 2011. – 116 с.
[5] Елеукенова Г.Ш. Очерки истории средневековой скульптуры Казахстана. – Алма-Ата: Гылым, 1999. –
220 с.
[6] Золотарева Л.Р. История искусств Казахстана: Уч. пос. – Караганда: КарГУ им.Е.А. Букетова, 2000. –
332 с.
[7] Золотарева Л.Р. Культурологические тенденции изучения истории искусств Казахстана [Электронный
ресурс] – Режим доступа: http://www.art-in-school.ru/art/iskusstvo_i_obrazovanie_2011_02_-_14_ Zolotareva.pdf
(дата обращения 08.06.2019).
[8] Искусство Казахстана 1985–2005 гг.: Иллюстрированный альбом / Вступ. текст и сост. К.В. Ли. – Усть[1]Каменогорск: Берел, 2006.
[9] Бажиров Нурлан – художник-анималист. Мир кочевника в искусстве [Электронный ресурс] – Режим
доступа: http://almatylife.kz/article/nyrlan-bazhirov—hydozhnik-animalist-mir-ko4evnika-v-iskysstve. Дата обра[1]щения: 08.09.2017.
[10] Копбосинова Р.Т. Казахстанская скульптура: Каталог. – Art Алма-Ата, 2003.
[11] Ли К.В. Диалоги. Эдуард Казарян: Каталог. – Алматы, 2009.
[12] Сарыкулова Г.А. Очерки истории изобразительного искусства Казахстана. – Алма-Ата: Наука, 1977.
– 224 с.
[13] Казахское искусство: в 5-ти томах. – Алматы: Елнур, 2013. – Том 3. Скульптура. Монументально-де[1]коративное искусство. – 176 с.